Но теперь оказывается, что долгосрочное кредитование является скрытой формой подобной торговли с поставкой в будущем, и из модели чистой «Экономики Настоящего» не­обходимо исключить долгосрочное кредитование. Это уже слишком сильное абстрагирование от действительности. Попробуем представить себе такую модель.

Огромное преимущество нашей модели, которое следовало бы сохранить, состоит в том, что она позволяет сво­дить сложную систему ставок процента по долговым обя­зательствам самых различных на практике сроков в одной-единственной ставке процента. (Даже при условии, что во внимание не принимается риск неуплаты процента, нужно рассматривать только одну ставку.) Обсуждая про­блемы, связанные с процентом, экономисты часто говорят об определении единственной в своем роде (the) нормы процента. Казалось бы, они должны в уме совершать по­добное сведение всех процентных ставок в одну; однако единственная в своем роде ставка, о которой они говорят, обычно является, скорее всего, долгосрочной ставкой [Единственная в своем, роде и влиятельная норма процента в «Общей теории» г-на Кейнса - долгосрочная.].

Если на рынке устанавливается единственная ставка процента, которая есть процентная ставка по ссудам на неопределенный срок, то можно только догадываться, какой будет в такой системе процентная ставка по ссудам на какой-либо ограниченный срок. В «Экономике Настояще­го», предполагающей долгосрочное кредитование, даже величина процентной ставки по однонедельным ссудам (в нашей первой модели определялась только такая ставка процента) становится делом личного предвидения. Ведь некто, пожелавший занять деньги на неделю, может осу­ществить это единственным способом - он должен выпу­стить заем на неограниченный срок по текущей норме процента, равной R; затем он должен разработать план, позволяющий погасить заем в соответствии с установив­шейся рыночной ценой, которая будет определяться нор­мой процента R', характерной для второй недели.